— За что? Почему?! Сволочи… Твари проклятые! Чтоб вас демоны пожрали! – голосила рыжая, изредка срываясь в ультразвук.
Трое дюжих мужиков по глаза заросшие косматыми бородами тащили упирающуюся девушку по широкой улице. Их можно было принять за бандитов если б не одинаковые укороченные туники со знаком трилистника и кубка, и крупные медальоны на толстой цепи болтающиеся на бычьих шеях. Двое громил держали рыжую под руки, а третий за ноги, да так, что всем желающим были видны стройные ноги в полосатых чулках, до колен открытые задравшейся длинной юбкой с пышной оборкой. Девушка пыталась брыкаться и вырываться из цепких рук, но жесткие пальцы мужчин только больнее впивались в тело. Они молчали, никак не отвечая на вопли и, не замедляя шагов, двигались к центральной площади деревни.

Над крепкими заборами с разных сторон то тут, то там, стали появляться головы любопытных. Не каждый день такое бесплатное развлечение устраивают, никак нельзя пропустить.
— Куда вы ее? – окликнули мужчин.
— К каплану Хахолиону! – рыкнул в ответ один из них, пользуясь паузой в женских воплях.
Голова над забором тут же исчезла.
— Битена! Битена! Пойдем скорее, Лейку к каплану тащут! – тут же послышался голос в глубине двора.

***

Круглая площадь перед храмом Одинадцати Богов постепенно заполнялась людьми. Новость о том, что местную травницу Лею доставили в храм трое из воинства Трилистника, облетела деревню за считанные минуты. Селяне сбивались в группки и возбужденно делились подозрениями и версиями того, что случилось.
— Да ведьма она, ведьма! Я ж сколько раз говорила… — слышалось с одной стороны.
— Дык, как же ведьма, то? Она и в храм ходила и из чаши пила. Все видели. – отвечали там же.
— Может, сперла чего у барона? Намедни ее в замок вызывали. – голос с другой стороны.
— Чего ж ее тогда не баронова стража схватила?
Вопросов и предположений выдвигалось множество, любопытство зашкаливало, напряжение возрастало.

***

Довольно большая квадратная комната без окон ярко освещалась свечами в серебряных подсвечниках во множестве расставленных вдоль стен. Почти по центру стояло массивное деревянное резное кресло, формой напоминающее трон. В нем восседал грузный седой мужчина в коричневой рясе – каплан Хахолион. Воины Трилистника, напоследок хорошенько тряхнув рыжую, бросили ее на каменный пол и, поклонившись каплану, вышли.
Шипя от боли в спине и тихонько ругаясь, Лея неловко села, а затем медленно поднялась. Пригладила растрепавшиеся волосы, одернула юбку, огляделась. Она стояла напротив кресла в выложенном мелкими мерцающими камешками круге.
— Демоны! – едва слышно произнесла она, увидев поблескивающий в свете свечей мутно-серый контур круга.
Подняв глаза, она с опаской взглянула в лицо священника. Тот не спешил начать разговор, разглядывая девушку. На его широком гладковыбритом лице застыло непонятное выражение то ли азарта, то ли предвкушения, Не мигая, он пристально смотрел ей в лицо.
Лея невольно сглотнула, страшно и мерзко, именно такие чувства вызывал в ней каплан. Она постаралась придать себе бесстрашный вид и, подняв подбородок, храбро ответила взглядом на взгляд.
Мужчина усмехнулся.
— Что ж Лея, допрыгалась ты, дорогая. Ведьма моя, зеленоглазая. – начал он.
— Я не ваша… — буркнула рыжая, на мгновение сверкнув глазами.
— Значит против того, что ведьма, не споришь? Уже хорошо. – продолжил он издевательски.
Лея дернулась возразить, но не успела.
— Молчи! – он немного наклонился вперед, сжав подлокотники кресла толстыми пальцами.
— Ориентировка к нам пришла из столицы. Ведьму ищут: волосы рыжие кудрявые длинные, глаза зеленые раскосые, колдовским огнем мерцают, нос курносый, родинка на плече, красивая, среднего роста, стройная. – с удовольствием процитировал он по памяти.
— А у меня с начала года план по поимке ведьм не выполнен. Костры не горели, паства не устрашена, зрелища не было. Что ж мне делать? – вкрадчиво продолжал он.
— Я не ведьма! Обыкновенная травница, людей лечу. – смогла ответить рыжая.
Ее начала бить дрожь.
— Придется проверить. Не самая приятная процедура… для ведьм. – священник демонстративно поморщился.
Баек про ритуал ходило множество, никто достоверно не знал подробности, а те, кому по службе положено знать, не спешили делиться своим знанием со всеми. Да и метод не был стопроцентно верным, так что частенько страдали безвинные.
Люди называли ритуал «Ешь и Молись», такое название действительно отражало суть. Подозреваемым в черном колдовстве давали съесть небольшую лепешку испеченную по специальному рецепту на храмовой кухне. А затем, предполагаемая ведьма или ведьмак вслух произносили некий наговор или, может, молитву. Какие именно слова неизвестно, придумывалось множество версий. Самое главное, что человек прошедший через ритуал чаще всего назначался виновным и заживо сгорал на костре. Единичные невиновные счастливчики молчали и не спешили раскрыть секрет, ссылаясь на плохую память, упоминали только сильнейшую боль и непонятные галлюцинации.
Обо все этом Лея знала. Мысли в голове девушки заметались, завертелись в хаосе, выдержка почти покинула. Почувствовав, что еще чуть-чуть и паника захлестнет ее с головой, она сжала кулаки так, что ногти больно впились в кожу.
— Что вы хотите? – ей удалось сдержаться, и голос не задрожал.
— Правильный вопрос. – довольно произнес каплан Хахолион, — заменим два слова одним и все для тебя обойдется.
— Я вас не понимаю. – растерянно ответила девушка.
— Что ж тут непонятного… — каплан масляно пробежал взглядом по ладной девичьей фигуре, задержавшись на круглом вырезе зеленого платья.
— Взамен «ешь и молись» от тебя потребуется только «люби». – пояснил он.
Тут Лея поняла, что именно предлагает ей священник. Ее всю передернуло, а лицо исказилось гримасой отвращения. Она не смогла совладать с собой и отшатнулась от застывшего в кресле шантажиста.
— Не нравлюсь?! А мне плевать! – раздраженно зарычал каплан, заметив реакцию рыжей, — теперь ты в моей власти.
— Начнешь прямо сейчас, немедленно! – и он задрал подол своей рясы, оголяя кривые волосатые ноги и… то, что находится выше.
— Приступай, или проверка не заставит себя ждать!
По щекам Леи потекли слезы. Стоя в обережном круге, она не могла воспользоваться Силой, камни гасили все ее призывы. Она чувствовала, была уверена -каплан готов выполнить угрозу, а ей хотелось жить… Позже она отомстит, обязательно отомстит, а пока… Ведьма судорожно всхлипнула и, приблизившись к священнику, опустилась на колени.

***

— Расходитесь! Все по домам! Нечего тут ошиваться!! – хорошо поставленным голосом разгонял толпу деревенских один из воинов Трилистника, стоя на ступенях храма.
— А Лея? За что ее? Где ведьма? Когда жечь будут?! – на разные голоса ответила толпа.
— Дурачье… — воин в сердцах сплюнул на землю.
— Костра не будет, не ведьма девка ваша. Расходитесь, говорю! – рявкнул еще раз.
По площади прокатился разочарованный вздох… Не будет зрелища — нечего рассказать знакомым на будущей ярмарке. Но кто знает, что будет завтра…
Селяне медленно расходились по домам, прикидывая, с какой хворью напросится на прием к травнице и как выпытать у нее подробности происшедшего.

***

Лея, выйдя позже из дверей храма на опустевшую площадь, молча проклинала священника. На ее лице ядовито светились зеленые глаза. Последние слова каплана Хахолиона звучали у нее в голове: «Гореть тебе, ведьма… но не сегодня!».
— Ешь и молись, слизняк, пока не настало мое время. – прошипела она, еще раз вытерев ладонью рот.